Говорил: «Ты почитай Псалтирь, закрой дверь и никого не пускай. А когда прочитаешь Псалтирь, чтобы тут не путалась с другими – уже мои сыновья придут, так ты с ними не путайся, чтобы на молитве не была. Уйди себе и помолись дома». Так это и было. <br>Петр молится, а я всегда любила, как он читает - от него был дух добрый. Прихожу туда, а он говорит: «молись». А у него вид такой веселый, глаза веселые, хотя тут надо плакать. Вообще Петро такой не был, а вот перед концом только. Надо плакать – такой человек отходит, так я любила туда идти к нему и слушать его. И я плакать не могу, радость играет. И он радуется. И здесь я чувствую такая радость, знаете, что я плакать не могу. А у него лицо веселое, глаза веселые, говорит: «иду... иду...» Сам выпрямился, руки положил: «иду...» И так скончался...
Вопрос 7: Именно эта формулировка и стала главным обвинением Синода против митр. Кирика, который поддержал вышеуказанного богослова?
Ответ: Формально – да. Но корни кроются глубже. Эту формулировку Гутзидис дал ещё в 70-х гг., но тогда никто на неё не отреагировал. Кампания гонений началась именно после поднятия в 1999 г. митр. Кириком вопроса о хиротесии 1971 г.
...Когда отец Мелетий скончался эти, патриархийные, закричали: «Кто, кто одел?». И хотел один облачения сдернуть, а Петро говорит: «Я его одел! Я послушником у него тридцать лет, и он мне дал такое послушание, что я его должен одеть, я выполнил свое послушание, что вам надо?». Но они не считались с этим, хотели облачение содрать. В это время там оказался один художник, который был сирота, с детства без родителей остался и ходил к отцу Мелетия, о. Мелетий его кормил. Он такой нервный был, художник, его все знали. И он как закричал, когда хотели с о. Мелетия облачения сорвать: «Не троньте! Вот мучили о. Мелетия, пока жив был и сейчас мучаете…»...
Второго звали Иван Гангур, он был зажиточный человек, у него был большой сад. Яблоки сдавал машинами и деньги получал. Этот человек пришел к отцу Мелетию и сказал, что хочет помочь ему построить монастырь. А о.Мелетий знал, что монастырь строить не время, потому что власть все равно все отберет. Иоанн сказал: «я хотел бы построить монастырь, я могу», а о.Мелетий: «если хотите построить – хорошо, что хотите. Что у Вас есть деньги, давайте, приносите, и будем строить».
"У Петра Легача было шестеро детей. Два его сына стали священниками в Московской Патриархии, две дочери - монахинями в монастыре МП, а одна дочка вышла замуж за семинариста... Он объяснял им: «Дети, я вас очень люблю, но простите, вы не священники. Вы не священники, потому что вы благодати не имеете, вы принимали священство от коммунистов. А вы, дочки, не монахини»..."
Сегодня (8 августа н.ст.) память святого преподобного Феодосия Кавказского. Он противостоял в России экуменизму и сергианству, т.е. (с его точки зрения) против антихриста. Преподобный Феодосий предсказывал, что через несколько лет не будет православных епископов в России и вы примете епископов от Греции, как приняли тысячу лет назад от Константинополя.
Отец Анатолий получает небольшую зимнюю церковь при храме Николая Доброго. Община радостно встречает своего пастыря. И начинается вновь его служение. Так длится до того злосчастного дня, когда митрополит Сергий издает свою "декларацию". Неслыханная ложь раздается с амвона от лица Церкви. Так было еще впервые. Люди страдали, но они знали, что есть место, недоступное лжи и неправде. Пусть отступали отдельные пастыри, но Церковь, Церковь была свободна, и, когда появились живоцерковники всех толков, верующие быстро разобрались, что это падение отдельных людей, но Церковь чиста и непорочна, как Невеста Христова. А вот теперь... И лучшее духовенство всех городов начало быстро сплачиваться. В Церкви не должно быть и тени неправды. Литургия — в переводе общее дело, творится она по благословению архиерея, чье имя на антиминсе, но поминая епископа, ты становишься частью того общества, символом чего он является. Каждый за всех в ответе — это соборное начало православия. Но можно ли становиться одним целым с ложью и хулой на Духа Святого? И все духовенство, лучшее в нем, ищет выхода. Не все епископы предали. И вот начинается движение, которое враги Церкви назвали потом "иосифлянство" (по имени ставшего во главе митрополита Иосифа (Петровых). Отец Анатолий едет в Ленинград, там становится под окормление епископа Дмитрия Гдовского. Дальнейшее служение он совершает в храме Преображения, где служил о. Спири-дон, который также примыкает к отделившимся от Сергия. В своих проповедях и беседах, наряду с евангельскими темами, он разъясняет молящимся положение Церкви, призывает их не нарушать чистоты Православия...
После беззаконного введения нового календаря в Греции в 1924 году, произошло одно событие, оказавшее огромное влияние на верующих христиан Греции. Во время всенощного бдения на праздник Воздвиженья Честнаго Креста Господня 14 сентября 1925 года по старому стилю на небе произошло явление Креста, свидетелем чему стало множество людей, которые собрались на службу (вопреки запрету правительства) в монастырской часовне Св.Иоанна Богослова. Причем правительством был послан полицейский отряд якобы для наблюдения за "порядком", а на деле для разгона верующих и ареста священников, совершавших "запрещенное" служение... Однако буквально сразу после появления полицейских - на небе явился сияющий Крест. Все, в том числе и полицейские, пали на колени, прославляя Бога, подавшего знак несомненного подтверждения святости отеческого календаря.
Мы возглашаем друг другу пасхальные приветствия, без того чтобы обратить это приветствие к воскресению нашей собственной мертвости. И сие потому так, что внутри нас нет совоскресения Христу, а ведь ради этой цели само переживаемое нами Спасительное Воскресение Христово произошло именно таким способом, - но нет внутри нас «умерщвления адовой греховности» и соответственно «иного жития вечного начала».
Таинство сие совоскресения с воскресшим Христом – есть таинство спасения. И как таинство его нельзя описать, невозможно проанализировать. Но им можно жить. И таковое жительство означает, что мы умерщвляем внутри нас царство греха, разбиваем ключи и замки Ада и тогда действительно приходит в нас свет Воскресения.
Чтобы понять Варлаама, надо постичь, что есть глубина раскаяния.
Это может стать понятно нам, по-человечески, по-грешному, вспоминая, как вольно или невольно, в рассудке или во вспышке гнева, словом или делом, нанесли мы обиду ближнему, либо даже тварям земным, и раскаялись в совершенной несправедливости. Но еще горше, когда содеянного нами поправить нельзя и ничем уже не поможешь и ничего не вернешь, а есть одно содеянное тобой зло, и ты остаешься наедине с ним, и ты остаешься наедине с ним – тогда наступает подлинное раскаяние и чем страшнее содеянное, тем бездоннее глубина раскаяния.
(Блаженный Иоанн Устюжский - день памяти 11 июня (н.ст)
Мало кто верил, да как и поверишь? Народ устюжский бывалый, всякого насмотрелись. Чтоб малец чудотворил? – да не бывает такого! Одному удивлялись – собаки к нему ласковы, а известно: собаки плохого и хорошего человека отличают. Так и за отроком ходили собаки. Утром они входили с ним в город и разбегались куда-то, вечером же, когда отрок уходил, сбегались к нему...
Тридцать лет жил я во святой обители, а раньше всегда встречал св. Пасху в родном сельском храме, и никогда не приходилось наблюдать того, что заметил в городских соборах, когда стал архиереем...
...Наши предки любили Богу молиться. Лет двести назад даже бояре, тогдашняя наша интеллигенция, считала зазорным делом ходить на зрелища, которые на тогдашнем языке и назывались "позорищем"; за то и в будни долгом почитали посещать службы Божии, а не быть в церкви в праздники почитали великим грехом. Подолгу молились и дома, для чего имели не только в каждой комнате благолепно украшенные иконы, но и особые моленные, где горели неугасимые лампады. Входя в дом, прежде чем приветствовать хозяина, обращались к иконам, творили крестное знамение и воздавали им поклонение, а потом уже обращались к хозяину. Выходя утром, в первый раз из дома, молились на все четыре стороны. Молились, садясь за стол, выходя из-за стола, ограждали себя крестным знамением пред началом и по окончании всякого житейского занятия. Чувствовалось, что православный русский человек, по библейскому выражению, ходит пред Богом. То ли теперь?..
