Категории раздела

Наш опрос

Как Вы узнали о существовании Катакомбной Церкви?
Всего ответов: 176

Статистика


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Форма входа

Рассылки Subscribe.Ru
Лампада. Свет во тьме светит



Христианская поисковая система.


Каталог христианских сайтов Для ТЕБЯ 



Маранафа: Библия, словарь, каталог сайтов, форум, чат и многое другое.

Христианский рейтинг ChristForum.info









Главная » Статьи » Культура » Музыка

Проф. В.В. Медушевский: ЯЗЫКОМ ЧЕГО ЯВЛЯЕТСЯ МУЗЫКА

 
  Пропасть пролегла между древним и современным пониманием искусства.  Еще в 238 году по Р.Х. язычник Цензорин писал: “Души людей — божественные, хотя против и кричит Эпикур, — природу свою познают через песни”.  Ныне религиозный взгляд исчез из музыковедения. Музыку принялись понимать как язык эмоций. Но она — не язык эмоций, вообще не язык психизмов.
 
  Она — язык онтологии, бытия во всех его измерениях при главенстве духовного. Она связана с Тем, Кто даровал нам совесть, жажду Небесного, любовь, чистоту, от Кого вливаются великие творческие силы. Потому главным ее содержанием становится огонь вдохновения: она окрыляет, поднимает ввысь, дает взгляду на сущее пронзительную ясность, власть преображать и созидать жизнь.
 
  По дарованной человеку богозданной свободе воли он властен перерезать священную нить, соединяющую его с Богом. Тогда и его музыка становится бессовестной, циничной, всасывающей людей в мерзости разрушаемой ею жизни.
 
  Итак, вот последнее, самое глубокое измерение языка музыки  — сияние славы Божьей в мире или злая дьявольская пародия на нее: красота или безобразие. Первой возводятся цивилизации к высоте, вторым они низвергаются в бездны Содома.
 
  Мы игнорируем природу музыки. Однако ради нашей слепоты она не перестает быть языком интонационного богословия — истинного или дьявольского.
 
  Если музыка — язык Божественного света или дьявольской тьмы, язык догматики сердца, православной или сатанинской, язык богооткровенной или лукавой антропологии, веры или зловерия, — то и язык судьбы человека, народа, человечества. Она — свидетельствование нашего места в сущем, места идеального и реально занимаемого, определяемого степенью близости к вечному Богу, единственно Сущему, как и Сам Он Себя назвал (Исх. 3:14; Ин. 8:25). “Жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое”, — говорит нам Бог устами Моисея (Втор. 30:9). Музыка несет в себе главный выбор — именно потому становится судьбой.
 
  Мы вернем себе способность хоть что-то понимать в музыке, жизни, истории, возведя взгляд к Небу. Тогда откроется проницательность древних авторов, ныне не замечаемая из-за самовлюбленности.

  Платон говорил: “нигде не бывает перемены приемов мусического искусства без изменений в самых важных государственных установлениях”.  Так же полагали на Востоке и чиновников к государственной службе без понимания прекрасной музыки не допускали.
 
  Сколь мудры были люди! А ведь ничто не изменилось в наши дни! Музыка не стала менее действенной силой жизни! Стоит чуть-чуть повернуть рычаг интонации, — и перед нами уже совершенно иное, неузнаваемое общество, с новыми физическими и психическими болезнями, иной дух власти, иной дух хозяйствования со всеобщей продажностью, предательствами, воровством, наемными убийствами.
 
  Проверим: один поворот руля интонации в 60-е годы в дьявольскую сторону рок-музыки — и христианский мир на Западе начал стремительно вымирать на фоне бурного роста других народов. Вот уж белое большинство Америки превращается в нацменьшинство. Опустевшая Европа заселяется пришельцами из народов ислама. Вот уже 60% школьников во Франции составляют арабы. Аналогичный поворот интонационного штурвала у нас после 1992 года — и христианские страны бывшего СССР тоже начали стремительно вымирать. Российская Федерация ежегодно уменьшается на миллион человек (для сравнения: за время царствования св. Николая II население страны выросло в два раза).
 
  Генеральная причина изменения цивилизационной карты мира состоит в предательстве Христа — кому много дано, с того много и спрашивается. Кому доверены тайны Царства Божия — как смеют жить грязно, да и эту грязь разносить по миру?! Как можно было возненавидеть детей столь люто, чтобы презреть материнство, чтобы сексом убить любовь?
 
  У генеральной причины есть исполнительный механизм — рок-стиль жизни. Рок-музыка стала языком наркотиков и сексуальной революции, самой кровавой из всех революций истории. Секс — апофеоз дьявольской злобы. И вот уже кровь зарезанной России, сотен миллионов умученных младенцев, вопиет к небу. Свт. Иоанн Златоуст считал детоубийство более тяжким грехом, чем убийство. Оно изменяет психику сильнее, чем убийство взрослого. Измененная же психика требует резкого дальнейшего потемнения музыки. И тогда она, еще более озлобившись, проникает в психику утробных младенцев, приводит к взрывоподобному умножению психических отклонений. Музыковедение ответственно за скотство и лживость жизни, ведущее к самоистреблению России и в последние судьбы мира.
Платон проницательно раскрыл механизм неизбежного перерастания демократии, самой лицемерной формы государственного устроения, в самую зверскую диктатуру, — ныне уже в общемировом масштабе. Он пишет следующее: “Наглость они будут называть просвещенностью, разнузданность — свободою, распутство — великолепием, бесстыдство — мужеством… Именно из этого правления… и вырастает….  тирания” .
 
  Слова Платона трудно не воспринять как пророчество о последних временах. Перед воцарением антихриста уготовятся ему условия: впервые в мире будет создан механизм не статистического, а тотально-персонального, притом тайного, анонимного контроля за каждым человеком в мире посредством подкожных чипов, системная подготовка к внедрению которых бешеным темпом ведется по всей земле. Но и психика большинства людей будет уже другой — всеохватно лукавой, соответствующей времени принятия чипов антихриста на вечные муки. И она будет выстроена из интонации рок-музыки; через нее внедрится в сердца объединившегося в неправде человечества. 
 
  Каким же образом музыка вбирает в себя силу бытия и оказывается в сердцевине истории? И как совместить этот факт со словом Божиим, которым  взошла великая христианская культура?
 
  Что есть слово?
 
  Сейчас его понимают не так, как Господь и апостолы. Мыслят как некую безинтонационную абстракцию. А нужно мыслить интонационно. Встречаются слова сухие, компьютерные, вялые, безжизненно-безразличные. Но ведь и сухость, и безразличие — тоже интонация. Так что безинтонационного слова не бывает. А какое бывает? Каким создал его Бог? 
 
  “От избытка сердца глаголют уста”, — такова открытая нам глубина слова. Устами артикулируется фонетическое слово. Но оно погружено в сердечную бесконечность интонации . Буква, выражающая лишь фонетическое слово, по апостолу Павлу, делает мертвящими даже слова Писания. Убивающая сила буквы основана на таком удерживании восприятия на уровне понятийно-рассудочного значения фонетических — как бы безинтонационных — слов, которое препятствует воскрылению в их духовный живой смысл — смысл Божественной любви, которым только и может жить сердце.
 
  Интонационность человеческого слова — отблеск Божественной силы. “В начале был Логос” (Ин. 1:1). Логос — слово, но не наше: не средство общения и познания, устремленное ввысь. В греческом языке, уже у Платона, логос — это онтологическая сила, нисходящая к людям, дающая им способность разумения, просвещающая их ум. Христос-Слово (Логос) в откровении Библии — творческая сила всемогущественная:  “Все чрез Него начало быть" (Ин. 1:3). Им сотворен мир. Для падшего человека Слово стало «силою ко спасению» (Рим. 1:16). Умный просвещающий свет Слова-Христа, свет истины, дарующей свободу, полон божественной милости и любви, стремящейся всех людей поднять к красоте Божественной жизни.
 
  В китайской Библии «Логос», всесозидательная, разумная, любящая сила, переведен как «Дао» (Путь): «В начале было Дао», — как и Сам Господь открыл это нам: “Аз есмь путь и истина и жизнь”.
 
  Сколь далеки энергийные свойства Божественного Слова от фонетического слова и насколько сродни интонации! Для фонетического слова неприступна всеохватная абсолютная цельность Божественного слова. Фонетические слова дробят сущее, в то время как Божественная Истина, Красота, Любовь, Сила, Путь, Жизнь являют собой Одно, — всецело единое, нерасторжимое, не разлагаемое на компоненты. Как и Бог-Троица — всегда и Единица. Рассудок , отталкиваясь от фонетического слова, с каким бы усердием ни грыз гранит понятий, не способен проникнуть в эту цельность. Лишь любви она доступна. К ней способен дух человеческий, питающийся Духом Божиим и обитающий в поющем сердце, раскрывшемся для Божьей славы. Ему в помощь дан семиотический богозданный механизм интонационного схватывания. Поющее сердце, о котором И.Ильин написал дивную книгу, — это, выражаясь семиотически, означаемое, означающим для которого и является интонация. Ей по самой ее природе свойственно вбирать в себя все, из многого делая единое. Она скорее волна, чем частица. Волна в магнитно-силовом поле любви, отдающей сердце Небу. Ее энергийная природа соответствует энергийности христианского Дао. Музыка, развив в себе способность мыслить озарениями, стала благовестием вышней красоты.
Излучение красоты как явления славы Божией стало основным содержанием, целью и смыслом высокой музыки.
 
  Исходя из множества ранее проведенных анализов и руководствуясь Божьим словом, наметим картину сущностного содержания музыкальной интонации.
 
  Музыкальная интонация, выросшая из речевой, ее прояснила в такой степени, что ей стал подвластным весь избыток сердца, о котором говорит Господь. Что там, в избытке? “…от избытка сердца говорят уста. Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое” (Мф. 12,34-37).
 
  Сокровище в сокровищнице сердца — то, в чем человек полагает вожделенную цель жизни. Ради чего он фактически (а не в мечтах) живет. Для Бога ли и людей живет? — или эгоистически для себя?
Цель определяет вектор жизни, ее направление. Следовательно, в ней в свернутом виде содержится жизненная программа, стратегия жизни в веке сем и будущем. Стратегия жизни отдельного человека, поколения, народа, человечества. 

  Стратегия жизни — глубинное содержание интонации.

  Таких стратегий две. Музыка их поляризует, поляризуя ныне и общество. Первая стратегия, характерная для высокой музыки и высокого искусства, — стратегия воскрыления сердца к истине. Человек создан для бессмертия. Образ Божий, вложенный в нас, содержит в себе, как некую энтелехию, будущую нашу нетленную красоту, которую мы, однако, должны выбрать непринужденно, по своей свободной воле, и подтвердить усилиями жизни. Потребность в Боге, в вечности, в истине, совершенстве, в любви и  красоте, справедливости заложена в нас в качестве высшей потребности, без удовлетворения которой жизнь лишается смысла.
 
  Возвышенной музыкой Баха, Моцарта, Бетховена, Чайковского, Рахманинова и других гениев человечества утверждается призвание к вечности, к бесконечному совершенству, которое тревожит совесть, побуждая к предельному вдохновенному усилию творческой жизни.
 
  А каковы цель и стратегия, характерные для низких сфер жизни и искусства? “Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе животные”, — читаем мы в Библии  (Еккл. 3,18). Отсюда простой дьявольский рецепт превращения человека в обезьяну: нужно отрезать его от неба — и он оскотинится сам.
 
  В этом суть роко-подобной попсы. Она всеусильно внушает людям презумпцию низкого потолка, скотскую линию жизни: забудь о вечности, пусть не тревожит тебя призвание к совершенству, будь как жвачное животное, жуй свою жевательную резинку, думай об удовольствиях и не помышляй ни о чем высоком. И когда клюнет душа на призыв оторваться по полной от неба, тогда под предлогом отдыха и развлечения (как будто отдыхать надо непременно гадко) все более и более настойчиво будет навязываться программа дьявольской смрадной жизни.
 
  Две стратегии жизни их по-разному настраивают сущностные силы души. Если человек с огненной ревностью устремлен к совершенству, к истине, любви и красоте, — то и ум раскрывается, и сердце готово к небесным восприятиям, и воля становится пламенной, вдохновенной, ликующей, жаждущей и сердца ближних расправить в свободу истины и любви. И внимание становится сердечным светлым вниманием к истине и вырастает в ее масштаб. Такая настройка сил души тут же отпечатывается в возвышенной интонации классической музыки. Взглянем на “Сечу при Керженце” Римского Корсакова: сердце горит отвагой, слышен конский топот, удары сабель, а над всем плывет жертвенная любовь, в которой и жалость, и бесконечная широта сердца и великодушие даже и к врагам. И обратим внимание: ни малейшего остервенения под маской протеста, как в роке. Эту мякину хотят навязать подросткам взрослые, отняв у них истинное мужество, которое святые отцы определяли как твердость стояния в истине любви. 
 
  Низовая антикультура настраивает ум, сердце, волю, вспомогательные силы противоположным образом. Воля, к примеру, перестает быть ликующе-светозарной и летучей: она мрачнеет, озлобляется, становится холодной, железной, стальной, — волей насильника, стремящегося размазать противников по стене. Металл по видимости и фанера изнутри. Ибо таков сам дьявол, пустой изнутри. И внимание перестает быть сердечным вниманием к свету. Теряя царственную силу свободы, оно влечется дьяволом к грязи, безвольно липнет к экранам телевизоров, к компьютерным стрелялкам, к бесцельным информационным развлекалкам, к рабскому подчинению современным массовикам-затейникам поп-культуры.
 
  Поднимемся от психических сил к духовным. Что происходит под влиянием противоположных стратегий с такими проявлениями духа в человеке, как жажда Бога, совесть, страх Божий? И как эти духовные свойства отражаются в полярных родах музыки? Ответы очевидны.
 
  Взойдем и выше. Как избираемое сокровище сердца сочетается с добродетелями веры, надежды и любви? Вера, действующая любовью (Гал. 5:6), полная доверия и упования, являет собой реальность соединения человеческого духа с Богом. Ее действующими силами являются молитва и исполнение заповедей. 
 
  При противоположной стратегии утверждается иная реальность — реальность обручения с сатаной. Молитвенная природа музыки заменяется заклинанием, — на нем замешана рок-музыка. В молитве человек хочет стать чище и светлее, чтобы быть ближе к Богу, и изменяется силой Божией. В заклинании — антимолитве — хочет менять все вокруг себя, стараясь подчинить мир своему ожесточению, и так ожесточается еще более воздействием дьявола. Желание следовать заповедям Божиим замещается зудом нарушения заповедей, жаждой творить беззакония, так мощно передаваемой рок-музыкой
 
  К чему тяготеет душа человека? Какова вера тех, кто следует разным стратегиям, — вера не мечтательная, не декларируемая ради самоуспокоения, а реальная, которой на самом деле живет человек?
 
  Основополагающие добродетели веры, надежды и любви проявляются во множестве производных. Когда душа человеческая через нерушимый союз высших добродетелей благодатно соединяется с бытием, она начинает принимать в себя черты Божьего характера, положенные в основание мира. Она становится благородной, мужественной, бесстрашной, смиренной, доброй, сердечно-внимательной. Ее величие измеряется степенью жертвенной любви, готовностью служить и давать, а не брать и не гоняться за наслаждениями (по написанному: «любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» — 1 Кор. 13:4-7)

  Светлая направленность души запечатлевается в благородном облике высокой музыки. В ней — в шедеврах Баха, Бетховена, Моцарта, Шопена, Рахманинова и других гениев — присутствует христианское достоинство, величие призвания, чистота. Ее свет проливается в окружающую жизнь.

  Напротив, в безобразии — в отвержении образа Божия — душа принимает в себя черты срамного дьявольского нрава: становится холодной, циничной, злой, бесчинной, наглой, низменной. Где добрая предупредительность жизни, сердечное внимание к людям, где тишина, мир, чистота? Хамство, противоположность благородства, ложится в основание рок-музыки и роко-подобной сегодняшней попсы.
Библия предупреждает человечество об изменении характера людей последних времен для того, чтобы мы узнавали потемнение и противились ему. За одно лишь противление грязи последних веков святые отцы возвещали нам великую награду Божию.  По пророчествам Библии «в последнее время появятся ругатели, поступающие по своим нечестивым похотям» (Иуды 1:18). «Это ропотники, ничем не довольные» (Иуд. 1:16).  Это «свирепые морские волны, пенящиеся срамотами своими; звезды блуждающие, которым блюдется мрак тьмы на веки»  (Иуд. 1:13). «Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся» (2 Тим. 3:1-5). Какое это прозорливо-точное описание и духа музыки последних людей!
 
  Музыка — не чисто земное предприятие. Что сказать о ее мистической глубине? Доброе сокровище сердца — его устремленность к Богу — дает простор действию в нем благодати Божией. И от нее оно умножается. Злое сокровище сердца дает права действиям дьявола: в душе начинают гулять сквозняки дьявольских внушений; насилие дьявола доходит до степеней одержания и беснования. Благодатные и дьявольские энергии запечатлевается музыкой.
 
  Что находится на вершине великой музыки? Мы говорим о ее божественной небесной красоте — той красоте, от которой на глазах выступают слезы невместимой полноты нездешней радости. Это не метафора. В прекрасной музыке проступает святость характера Божия, положенная в закон мира, чтобы мы радовались, окрылялись ею и влеклись к неземному. Св. праведный Иоанн Кронштадтский говорил, что в песнопениях церковных по всему их пространству движется дух Истины. Говорил, что луч благодати касается и светских произведений. О призывающей благодати Божией писали и другие святые. Святой Игнатий Брянчанинов советовал художнику Брюллову: “Всякая красота,  и видимая,  и невидимая, должна быть помазана Духом, без этого помазания на ней печать тления; она, красота, помогает удовлетворить человека,  водимого истинным вдохновением.  Ему надо,  чтобы красота отзывалась  жизнию,  вечною жизнию..  Когда же из красоты дышит смерть, он отвращает от такой красоты свой взор.”
 
  По всему интонационному пространству музыки может двигаться и иной дух, лукавый. Русский народ назвал его тошным духом. От его мути пробуждаются в душе странные силы, заставляющие подростков бессмысленно потрошить железнодорожные вагоны, сквернословить, затевать драки. Его действие мы узнаем и в непросветленности лиц.
 
  Вся описанная выше глубина стратегической установки жизни вместе с действием нездешних сил редко формулируется в словах, да и не может в них быть до конца схваченной. Зато она с непосредственностью выражается во взгляде, походке, во всем интонационном облике человека. Она же совершенным образом запечатлевается музыкой.
 
  Теперь понятно нам — язык чего музыка? Понятно, почему она — язык последних тайн бытия и судьбы людей в веке сем и в веке будущем?
 
  Музыке дана власть выражать и формировать генеральную программу жизни уже с пренатального (внутриутробного) ее периода. Возьмем интонацию попсовой распущенности. Она входит в человека с колыбели. Разве это малость? Не преступление ли пред человечеством? Из нее вырастают все грехи, от блуда и наркотиков до цинизма, всеобщего предательства и воровства.
 
  Без познания богооткровенной веры ничего не понять в красоте. Ибо откуда ж и композиторы списывали ее? Не из грязи же житейской! Конечно, с Неба! (Что открывается в анализах). Сами композиторы о том свидетельствовали.  Мы же противимся их гениальному музыковедению, постигшему суть музыки, — предпочитаем свое, унылое. Где ж тогда главный критерий науки: соответствие метода предмету? Нарушить этот закон в музыковедении — значит оклеветать музыкальную красоту. К добру ли людям лгущее музыковедение?
 
  Изучение сияющей смысловой сердцевины музыки стало бы спасением для музыкальной культуры, педагогики и жизни. Однако странным образом изучение красоты Божией в зеркале музыки не вышло на передний фронт музыковедческой науки. Оттого мы завязли в псевдо-проблемах. Ведь сколько ни типологизируй данности музыкальной формы, дробя классификации на все более мелкие, хотя бы и бесконечно мелкие, частности и нюансы, — это не прибавит ума. Ибо все эти частности — следствия, а понять что-либо и просветиться можно только на пути восхождения к причинам и духовным основаниям.  Как и Господь нам напоминает: «Я есмь путь и истина и жизнь». Хорошо бы нам пойти по этому пути — благому для нас, ибо не для слепотствующей тьмы сотворены мы, а для света.
 
Проф. В.В. Медушевский,
Международная научно-практическая конференция
"Эмоциональный компонент содержания эстетического образования", 
11-13 апреля 2006, г. Тула.
 
Категория: Музыка | Добавил: daria (27.04.2009) | Автор: Проф. В.В. Медушевский
Просмотров: 2441 | Комментарии: 1 | Теги: апостасия, "музыка", музыка | Рейтинг: 5.0/2 |
Всего комментариев: 1
1 Татьяна Уралова  
0
Я не могла без волнения и радости читать те, высказанные уважаемым профессором мысли, которые живут и в моей душе. Они сродни и тому пониманию сущности музыки и сущности служения Музыке, которому учила своим фортепианным искусством и непревзойдённая пианистка, мой учитель, В. Х. Разумовская.

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]